Ниндзя - Страница 50

Но Кроукер был уже далеко. Сержант пожал плечами. С Кроукером это бывало. В такие минуты его лучше не трогать.

Войдя в свой кабинет, Кроукер ударил кулаками по пластиковому столу. Ни один раз он пытался прожечь его сигаретой — и все напрасно. Достижения современной науки в быту.

Кроукер плюхнулся в темно-зеленое вращающееся кресло и уставился на стенку из матового стекла. Перед ним всплыло обрюзгшее лицо Финнигана, тупой взгляд его водянистых глаз.

— Я хочу, чтобы ты наконец понял, Кроукер! Дело Дидион закрыто. — Капитан поднял свои пухлые руки, предвосхищая возражения Кроукера. — Знаю, знаю, я сам поручил тебе это дело. Но тогда я надеялся, что мы быстро получим результат. Все, начиная с мэра, подняли страшный вой. А потом вмешалась пресса: сам знаешь, на что они способны. — Он опустил руки и положил их на стол. Кроукер подумал, что они похожи на два окорока, которые давно пора поджарить. — Ты знаешь не хуже меня, что за люди живут в том доме. Им не нравится, когда рядом с ними творятся такие вещи. На меня давили со всех сторон.

Кроукер прикрыл глаза и стал медленно считать: “Один, два, три”, с трудом подавляя желание двинуть кулаком в толстый красный нос Финнигана. Он открыл глаза и увидел капитана, который откинулся в кресле и сложил руки на своем огромном животе. “Интересно, сколькорюмок уже успел пропустить старик”, — подумал Кроукер. Он искоса взглянул на правый нижний ящик стола, где всегда была наготове бутылка виски. В мягком утреннем свете, струившемся сквозь закрытые шторы, глаза Финнигана на одутловатом красном лице казались еще более тусклыми, чем обычно.

— Я знаю об этом давлении, капитан. — Голос Кроукера не выдавал его чувств. — Я сталкиваюсь с этим все десять лет, с тех самых пор как поступил в полицию. Но я не понимаю, что случилось — с чего это вдруг так резко по тормозам?

— У тебя ничего не выходит, — невозмутимо ответил Финниган. — Я решил поставить точку, вот и все.

— Чушь! Ведь...

— Не заводитесь, лейтенант. — Глаза Финнигана сверкнули, и на выступающей нижней губе появилась тонкая полоска слюны. — У меня нет желания участвовать в ваших спектаклях. — Капитан выпрямился, и теперь его глазки стали беспощадными. — Пусть газетчики носят тебе на руках. Ничего не имею против, потому что это идет на пользу нашему отделу. Публике нужны герои! Но не воображай, что это дает тебе какие-то особые привилегии — ни здесь, ни там. — Огромный палец Финнигана указал назад, на улицы города за окном. — Я тебя насквозь вижу: ты любишь внимание, обожаешь, когда вокруг тебя крутятся журналисты. Ладно, на здоровье. Но я не потерплю, чтобы ты обращался со мной как с идиотом, как с каким-то моральным уродом. — Он поймал взгляд лейтенанта. — Да-да, как с моральным уродом. Ты уже достаточно долго служишь в полиции, чтобы знать, почему прекращаются расследования. Кто-то наверху “попросил” об этом. Теперь понятно? — Лицо Финнигана покраснело еще больше, двойной подбородок дрожал. — Поверь, я уже не раз подумывал от тебя избавиться, перевести в другое место. Но ты мне слишком нужен. Хотя бы для того, чтобы мэр каждый год упоминал меня в своем отчете. Не скрою, мне это нравится.

Теперь он стоял, упираясь в стол огромными кулаками. Пальцы его побелели от напряжения.

— Но черт меня подери, если я позволю тебе выкидывать фокусы, как было с делом Лаймана! Ты не угомонился даже тогда, когда дело было официально закрыто. Ты выставил меня идиотом перед всей полицией, и мне просто повезло, что слухи не дошли до комиссара. — Финниган погрозил Кроукеру толстым, как сосиска, пальцем. — Займешься двойным убийством Танака-Окура, и не вздумай свалить расследование на ребят из участка. — Он откашлялся и вытер губы серым носовым платком. — В чем дело? Ты что-то имеешь против узкоглазых? Ну так займись этим делом и радуйся. Радуйся, что тебе вообще что-то поручили.

Кроукер направился к двери, и когда его пальцы были уже на ручке, Финниган добавил:

— Кстати, лейтенант. Вы служите здесь уже давно, так что в следующий раз не заставляйте меня объяснять вам устав как новобранцу!

Именно в ту минуту Кроукер решил продолжать расследование на свой страх и риск. Теперь он мог рассчитывать только на себя. Если ему и придется обратиться за помощью к кому-то из коллег, он будет вынужден их обманывать.

Кроукер посмотрел на часы, потом перевел взгляд на остатки холодного кофе в замызганной пластмассовой чашке. Он опаздывал на встречу с Линнером, но это его не очень волновало. Мысли лейтенанта крутились вокруг дела Дидион. В одном Финниган прав — Кроукер ничего не добился. Пока. У девушки где-то были друзья, просто оказалось чертовски тяжело до них добраться. Но он уже напал на след одного человека и теперь ждал, когда агент сообщит имя и адрес. Вот почему лейтенант так болезненно воспринял отстранение от дела. Говорить об этом Финнигану было бесполезно — все равно что стенке. Кроукер никогда подробно не докладывал ему о ходе расследования, и капитана это устраивало: для него важны были результаты... и упоминание в отчете мэра. И этот человек упрекает кого-то в тщеславии! Кроукер хмыкнул. Его результаты позволяли Финнигану всецело сосредоточиться на любимой бутылке.

Лейтенант выругался и встал из-за стола. Пора ехать к Линнеру.

* * *

В это время Винсент находился в патологоанатомическом отделении. Его немедленно вызвали вчера поздно вечером, когда привезли трупы Терри и Эйлин. Все решили, что лучше Винсента в этом никто не разберется.

Он застал спор между двумя патрульными, обнаружившими трупы, и офицером сыскной полиции, который устроил им разнос. Их возбужденные голоса не отвлекали Винсента. Он хотел удостовериться. Скорее всего, произошла ошибка: вероятно, кто-то из инструкторов Терри был у него в квартире или... Но это были Терри и Эйлин. Мертвые. И тогда он вспомнил о странном телефонном звонке. А вдруг это звонил Терри? Винсент медленно отвернулся. Теперь это не имело значения.