Ниндзя - Страница 69

Кто-то хорошо над ней поработал. Ее шея, грудная клетка, живот были покрыты синяками, которые уже начали темнеть. Спина Анджелы Дидион была странно выгнута. Лицо её ничего не выражало: никаких следов боли, или страха, или страсти.

Эта смерть могла показаться Кроукеру очередной нелепой смертью — он видел их слишком много, — если бы жертвой стал кто-то другой. Но это была Анджела Дидион. “Очевидно, она была необыкновенной женщиной, — думал Кроукер, глядя на тело убитой. — Ее красота оказалась сильнее даже смерти “; Кроукер сознавал, что перед ним прекрасный образец человеческого рода, и было грустно, что это тело так безжалостно разрушено. Впрочем, чувство жалости часто охватывало лейтенанта при виде мертвых тел, если только они не принадлежали подонкам, которые были уничтожены собственными пороками и без которых городу легче дышалось.

Он оторвал взгляд от кровати, обошел ее и наклонился над черным шелковым пеньюаром на ковре. В полумраке спальни пеньюар был почти незаметен на темно-синем фоне.

Кроукер нагнулся, осторожно поднял его одним пальцем и поднес к носу: он ощутил слабый запах духов. Лейтенант выпрямился и подошел к туалетному столику. Он поочередно просмотрел набор костяных гребней и щеточек, зеркальце в овальной черепаховой оправе, тушь для ресниц, румяна, пудру, кремы. На серебряном подносе стояли два флакона духов. Кроукер медленно принюхался к каждому из них, затем вернулся к шелковому пеньюару. Его догадка подтвердилась: пеньюар пах другими духами и принадлежал другой женщине.

Кроукер потратил на это дело много времени и сил и, наконец, напал на след. Теперь он с нетерпением ждал, когда агент узнает имя и адрес той женщины. Любовницы Анджелы Дидион. Точнее, одной из ее любовниц. Она, разумеется, не была убийцей — судя по размеру пеньюара, она была слишком хрупкой, чтобы нанести такие повреждения. “Не было использовано никаких предметов — только кулаки”, — заключил патологоанатом. Значит, убийца был крупным и очень сильным.

Нет, та женщина не была убийцей, но Кроукер не сомневался, что она была свидетелем убийства. “Она знает, — думал лейтенант, — знает. И до смерти запугана тем, что видела. Никто до нее не доберется. Никто, кроме Кроукера”.

“Ну, давай же, звони, говори, кто она!” Кроукер посмотрел на свою руку и с удивлением заметил, что она дрожит. Ему нужно было раскрыть это убийство — никогда в жизни он так этого не хотел. И черт подери, он знал, кто убил Анджелу Дидион. Но без свидетеля лейтенант ничего не мог сделать. У него не было ничего, кроме предположений и косвенных улик, о которых Маккейб даже слушать не станет, не говоря уже об ордере на арест. Господи, как он ненавидел зависимость от других людей! Но Кроукер возился с этим агентом уже семь лет, и вот-вот окажется, что не зря. Если бы только он справился! “Нет, — поправил себя лейтенант, — вопрос только в том, когда он справится”.

Его мысли вернулись к ниндзя. Дело обрастало все новыми подробностями, но не было видно никаких просветов. Кроукер знал из собственного опыта, что это очень опасно. Это означало потерю контроля над ситуацией, что могло привести к скверным последствиям.

А еще этот Николас Линнер. Лейтенант чувствовал, что Винсент был прав. Он действительно оскорбил Линнера своими словами. Он сразу понял, что сморозил глупость. Теперь Кроукер понимал, что только Линнер может помочь ему распутать это дело. “Он знает о ниндзя больше, чем кто бы то ни было в Японии и за ее пределами, — сказал Винсент перед тем, как проститься. — Доверяйте ему. Он знает, что делает”. “Но Линнер уже работает на этого подонка Томкина”, — подумал Кроукер. У него возникло сильное искушение пустить все на самотек. Скорее всего, Томкин погибнет. Но Кроукер знал, что никогда этого не сделает. Он должен разделаться с Томкином, но не так. И потом, были еще четыре смерти. Если ниндзя охотится за Томкином, зачем он убил этих четверых, которые не имеют к Томкину никакого отношения? Никто не мог ответить на этот вопрос, и уж, конечно, ни с кем в полиции лейтенант не мог это обсудить. Все сходилось на Линнере. Если у кого-то и был ключ к решению этой загадки, то только у него.

Кроукер посмотрел на часы и решил было позвонить Линнеру, но потом передумал. Телефон — не лучший способ общения; к тому же, он слишком много выпил. Кроукер вздохнул и допил сакэ из бутылочки. На сегодня достаточно.

Он не мог примириться с мыслью, что придется возвращаться домой. Ему нужна была женщина. Перед глазами Кроукера возникло женское лицо, и он внезапно оцепенел. Где он видел это лицо? Может быть, нигде. Или на какой-нибудь афише. Эта женщина всплыла из далеких глубин его памяти. Наверно, он знал ее очень давно. Или ее просто никогда не было.

* * *

Винсент сделал судорожный выдох, пытаясь очистить легкие от тошнотворного тумана. Он знал, что это бесполезно, но его тело не могло с этим смириться, и мышцы рефлекторно сокращались.

Глаза Винсента начали гореть и слезиться. Он наощупь потянулся к дверной ручке. Зажегся зеленый свет, и такси рванулось вперед, когда Винсент уже наполовину выбрался из машины. Он сделал последнее усилие и покатился по мостовой. Откуда-то издалека до него донесся скрип тормозов и яростные крики. Винсент с трудом поднялся на ноги и неуклюже побежал, шатаясь и широко расставив руки. Наконец, он добрался до тротуара.

Винсент услышал, как за его спиной резко затормозило такси и распахнулась дверка.

— Эй! — кричал водитель. — Постой! А деньги! Винсент, натыкаясь на прохожих, бежал по улице. Черные лица провожали его удивленными взглядами. “Какой гад”, — думал Винсент. Он налетел на огромного негра в майке и бордовых штанах в обтяжку.